Длинный летний день подходил к своему завершению. Сумерки вступали в свои права, что бы затем уступить их короткой ночи. Где-то далеко на горизонте, который сейчас окрашивался в красные тона, показалась грозовая туча. Гонимая ветром она быстро приближалась к вечерней столице, обещая такую желанную прохладу.
Пригород столицы продолжал жить своей жизнью. Закрывались лавки кузнецов и кожевников, ювелиров и алхимиков, открывались таверны. Гильдия воров, которая присутствовала практически в любом городе, готовилась к ночной охоте на ротозеев, припозднившихся путников и загулявших горожан.
Хозяин таверны «Бойцовый петух» готовился к вечернему открытию. Утром таверна обслуживала только постояльцев, днем к постояльцам добавлялись те, кто спешил недорого перекусить. Зато вечером, вечером таверна приветливо распахивала свои двери всем желающим. К таверне примыкал постоялый двор с конюшней и кузницей, где могли подковать лошадь, сделать небольшой ремонт повозок или карет. Правды ради надо сказать, что за всю историю таверны карету чинили всего один раз и то совершенно случайно. Тогда какой-то подвыпивший дворянин, севший на место кучера, наскочил колесом на камень, и у кареты лопнула ось.
Уже заняли свое место вышибалы, разносчицы лениво переругивались на кухне. Повариха, а по совместительству и жена хозяина таверны покрикивала на помощников и пробовала готовившиеся блюда. Видимо ей что-то не нравилось, и время от времени она морщилась. От природы дородная, располневшая сверх меры от постоянной дегустации, она все чаще и чаще срывала свое зло на помощниках и муже. Единственной ее отрадой была внучка, озорная девчушка примерно семи лет. Ей она позволяла делать почти все, только ласково приговаривала: «Ой ты мое золотко ненаглядное». Ей она прощала разбитую посуду, перепачканную одежду, испорченную еду и редкие капризы.
В зале у столов стояли в основном лавки. Столы, у которых стояли стулья, предназначались «высоким» гостям, в роли которых, как правило, выступали купцы, везущие свои товары на сезонные ярмарки. Иногда к купцам присоединялись лидеры наемников, которых нанимали в качестве охраны те же купцы. В межсезонье, когда торговля на некоторое время снижала обороты, в таверне сидели лидеры наемников. Как только оживала торговля, и спрос на услуги наемников возрастал, таверна опять наполнялась купцами и их слугами.
Зато по вечерам в таверну мог зайти любой, скоротать вечер, а то и пропустить чарку другую после трудового дня или в тайне от законной супруги. Так же заходили и просто любители посидеть вечерок за игрой в кости или карты. За порядком следили четверо нанятых вышибал. Обычно этого хватало, что бы остудить самые горячие головы. Но если и случалась потасовка, то стража прибывала достаточно быстро, что бы таверна не понесла больших убытков. За сломанную мебель и разбитую посуду высчитывали после потасовок с тех, кто остался лежать на полу.
Но сегодня к обычному контингенту добавилась необычная компания. Маленькая девочка, судя по всему из достаточно зажиточной семьи. Ее то ли няня, то ли нанятая родителями гувернантка, которая выполняла и роль прислуги. В качестве сопровождения выступали трое молчаливых воина. В таверне они появились, едва ее покинул последний обедающий. Поинтересовавшись у хозяина наличием свободных комнат на постоялом дворе и наличием кузни, они молча расплатились и поднялись в отведенные им номера. Через некоторое время появилась гувернантка, попросила наносить горячей воды и снова удалилась к себе. Однако через пару часов вниз спустился один из воинов и занял место у стола со стульями.
- Хозяин, - громко позвал он, - через два часа сооруди ужин на пятерых. Молока для девочки.
Хозяин таверны, хотевший сперва попросить пересесть за другой стол, и открывший рот, моментально закрыл его, едва только воин поднял на него свой взгляд. Слова застряли у него в лотке, и он только кивнул головой. Спроси его, что он увидел в глазах воина, хозяин таверны и сам не смог сказать. Но право воина отдавать приказы, которые выполняются безоговорочно, хозяин таверны почувствовал спинным мозгом.
Постепенно таверна наполнялась людьми. Появилась компания завсегдатаев, которые заказав пива и немудреной закуски, достали кости. Появилось несколько купцов. Зашли, весело переговариваясь, пара стражников. Видимо дежурство закончилось и они по пути в бордель решили пропустить по чарке вина. Следом зашла троица в плащах, которые могут носить как тайные сыскари, так и опытные путешественники. Эта троица, по мнению хозяина таверны, скорее всего, относилась к последним. Сели за стол, заказали вина и принялись вести неторопливую беседу.
Сумерки, такие непостоянные, переняли эстафету дня, когда в зале появилась девочка с гувернанткой в сопровождении оставшихся воинов. Воин, одиноко сидевший за столом, поднялся, и отодвинув стул, помог ей присесть. Девочка кивнула головой в знак благодарности, но в следующий момент подняла вопросительный взгляд.
- Госпожа, - почтительно склонил голову воин, - не извольте беспокоиться. Сейчас принесут ужин.
Девочка пристально посмотрела на воина.
- Мне кажется вы выпили вина. Вы знаете, что я не переношу запах алкоголя. Извольте отсесть, - твердо проговорила девочка, и воин, не поднимая головы, сделал несколько шагов назад.
Вряд ли кто-то еще расслышал эти слова, но трактирщик мог поклясться, что именно эти слова и были произнесены. Воин, отойдя назад, посмотрел на трактирщика, и последний исчез. Буквально через секунду появилась разносчица с тарелками и кувшином молока. Быстро водрузив на стол тарелки и поинтересовавшись «чего госпожи и господа еще изволят» удалилась обслуживать посетителей за другими словами. Воин, которого заподозрили в принятии «на грудь» отошел к выходу и присел на свободное место прямо у выхода.
Снова отворилась дверь и в таверну зашли музыканты. Их приветствовали криками, но поскольку публика еще была недостаточно «на веселе», то крики были негромкими и непродолжительными. Музыканты присели на лавку, которую вынесли из чулана, и начали играть нехитрые деревенские мелодии. Один из них запел чистым и высоким голосом. Спев пару песен, и собрав несколько монет с посетителей, они чинно заказали вина, и устроили себе небольшой перерыв.
Внезапно за окном громыхнуло, и тут же крупные капли грозы забарабанили по окнам. Туча, которая весь день добиралась до города, видимо потеряла терпение, и решила начать проливать свои слезы начиная с пригородов. Дверь захлопала чаще, видимо не успевшие спрятаться дома жители, решили переждать грозу в таверне, что было только на руку трактирщику. Больше посетителей, больше прибыль. Разговоры стали чуть громче. Последним зашел старик в добротной одежде.
- А, старый Мур, - приветствовал его трактирщик, - заходи. Правда сегодня у тебя конкуренты, но тебе всегда рады.
- Какие конкуренты, - спрашивал старик, пробираясь к хозяину заведения. – Музыканты что ли? Так они не конкуренты.
Старика приветствовали, понимая вверх кружки, а старик кивал в ответ головой. Трактирщик протянул ему кувшин с вином, старик полез в карман за деньгами, но на него замали руками.
- Да полно тебе, Мур. Твои рассказы всегда доставляют мне удовольствие, так что мы в расчете.
Старик улыбнулся в бороду, видимо похвала доставила ему радость, к тому же можно было не платить. Тем не менее старик протянул монетку трактирщику и попросил еще ужин. Музыканты, закончили свой перерыв, и снова вышли развлекать публику. Теперь им хлопали активнее, даже спели несколько песен хором. Монеты теперь кидали охотнее. Музыканты снова ушли на перерыв.
Гроза продолжала бушевать, теперь к ней добавился ветер. Его завывания временами заглушали гул в трактире.
- А-у-у-у-у-ай-я-йа-а-а-а-а, - неожиданно раздалось за окном
В таверне мигом смолк шум. До того жутко прозвучало, что у некоторых посетителей пробежал мороз по коже. Кто-то начал поминать всех богов, как Благочестивых, так и не очень. Кто-то схватился за амулеты.
- Яростные Души вышли на охоту, - пробормотал старик.
- Какие Яростные Души?, - громко спросил один из плащей.
- Яростные, - просто ответил старик, - говорят, что кто видел их охоту, стали или мертвыми, или седыми.
- Что за бред?, - спросил тот же плащ.
- Это не бред. Просто мало кому удается услышать, а уж тем более увидеть их охоту.
- А за кем они охотятся?, - спросил еще кто-то.
- Никто не знает за кем, но если они наметили жертву, она обречена.
- И что, много уже было жертв?, - спросил еще один голос.
- Никто точно не знает, - просто сказал старик, - это легенда.
- И ты, как всегда, ее знаешь?, - с некоторой долей скептицизма спросил еще один из гостей.
- Знаю, - с гордостью ответил старик и пригубил кувшинчик с вином.
- Расскажи, - послышались голоса с разных сторон зала.
Даже плащи повернулись к старику, готовясь слушать, рассказ. Старик степенно поставил кувшинчик на стол, посмотрел в потолок, словно собираясь с мыслями и начал рассказ:
- Давно это было, - начал старик….

…Давно это было. В те далекие времена люди еще не объединились под властью царей и императоров, и Боги еще являлись на зов своей паствы. А могли и просто явиться, что бы донести свою волю и законы до тех, кого они создали вместе с этим миром. В те времена, о которых идет речь, люди уже жили в небольших городах, а правили ими самые мудрые, самые смелые и отважные. Это было честное время, когда не бросались словами, а подтверждали их делом.
В одном из таких городов, что сейчас не сошел бы и за богатую деревеньку, говорят жили люди, которые поклонялись Солнцу. Они были гордые и смелые, радушные и честные. Мужчины занимались охотой и пахали землю, а женщины хранили домашний очаг. Природа была добра и щедра с ними: их стада паслись на обширных лугах, а реки и леса были полны рыбы и дичи. Земля давала богатый урожай, и они не знали, что такое голод.
Однажды зимой, они приютили у себя странника. Говорят, что он дошел до них в одной рубахе и портках. Босым. Даже котомки с едой не было за его плечами. Они дали ему приют и кров, а он взамен рассказывал им разные истории из тех мест, в которых ему довелось побывать. А по весне, когда снег сошел, он попросился в дорогу. Ему собрали нехитрые пожитки, дали одежду и не стали чинить препятствий, потому что у каждого человека должен был быть свой путь. И если ему Боги предначертали странствовать, то кто они такие, что бы идти против воли Богов.
И было лета и была зима. А на следующую весну на их городок напали войска под предводительством того, кому они год назад дали пишу и кров. Это потом, когда он почти уничтожит всех людей его назовут Общий Враг. А в то время он предпочитал, что бы его называли другим именем, никто уже и не помнит, каким.
Он подошел с войском под стены городка и потребовал, что бы жители отказались от своих Богов, поклонились ему и стали его рабами, ибо место слуг уже было занято. И, разумеется, он получил отказ. Тогда он приказал своему войску атаковать город. То была одна из тех битв, после которой люди поняли, что Злу не только можно, но и нужно сопротивляться. Что Зло тоже смертно.
Бой продолжался два дня. Многие защитники пали на стенах, но городок держался и тогда Враг приказал поджечь город. Тысячи тысяч огненных стрел взвились в небо, и ночь стала днем. В городе начался пожар, ведь почти все здания были построены из дерева. Горели стены и дома, храмы и амбары, выла сгораемая заживо скотина. И тогда, оставшиеся люди пошли в свою последнюю атаку. Пошли все, мужчины и женщины, старики и дети. Даже раненные, которые могли стоять на ногах, вышли на свой последний бой. Те, кто не мог стоять на ногах, просили поставить их вперед, как живые щиты от стрел. И вот они вышли, может тысяча, а может сотня, против десятков тысяч. Нет, они не смогли победить, они пали почти все. Несколько тяжелораненных удалось взять в плен.
Зло разъярилось. Оно еще не терпело победу. Ведь защищавшиеся взяли хорошую цену, они разменивали одну свою жизнь на двадцать пять нападавших. И тогда Зло приказало казнить пленных, но не просто казнить, а предать лютой смерти на шесте. А мертвых приказал бросить на растерзание диким зверям.
Когда отряд армии победителей ринулся выполнять приказ своего Повелителя, одной девочке, которую сочли мертвой, удалось скрыться от алчущих крови слуг Врага. Она видела, как ее соплеменников предают казни, как надругались над телами ее соплеменников. «Боги, - молила она, - Боги, ну как вы допустили такое?» и слезы катились беззвучно по ее щекам. Но Боги молчали, видимо сами ужаснувшись тому побоищу, которое произошло на созданной ими земле. И тогда, видя, что Боги молчат, единственная выжившая девочка решила дойти до Богов. Сама. Ведь могло случиться так, что Боги просто не знали, что ее племя пало в неравном бою.
На что она надеялась, на что рассчитывала, знала только она. Мы же можем только предполагать. Но факт остается фактом, она решила дойти до жилища Богов. На четвертую ночь, она выбравшись из своего укрытия стала пробираться к лесу. Ей почти удалось дойти, когда ее окрикнула стража. И она побежала, побежала в лес. Она успела, а кинувшиеся за ней в погоню всадники не рискнули преследовать ее в ночном лесу, ибо знали, что даже дети из этого племени мастерски стреляют из луков, а ночь не самое лучшее время.
Однако утром небольшой отряд отправился по ее следам в погоню. Девочка шла днем и ночью, а когда силы покидали ее, лезла на деревья или зарывалась в прошлогоднюю листву. Все же видимо она родилась под счастливой звездой, но погоня вернулась ни с чем. А она все шла и шла, вперед, в лес, куда не заходили даже самые смелые охотники ее народа. Когда она прошла лес, то оказалась на землях, по которым не так давно прошлись те, кто оставил ее сиротой. Днем она пряталась и отсыпалась, а ночью шла. Она питалась лесными ягодами, и мелкой живностью, ведь из оружия у нее был только нож.
Постепенно на научилась видеть ночью, ведь только ночь была ее союзником, а днем она продолжала прятаться. Она научилась слышать звук шагов пробежавшей мыши и взмах крыла ночной птицы, ведь кругом были враги. Она научилась беззвучно идти. Одежда ее изорвалась и она продолжала идти нагой. Она не чувствовала ни тепла, ни холода. Ее омывали дожди и сушила луна. Некогда красивые волосы сбились в комок, а руки покрылись цапками с изломанными ногтями. Но она продолжала идти. Знала ли она путь? То никто не ведает.
Ее путь продолжался много дней и ночей, сливаясь в недели и месяцы. И вот в один из дней или ночей, она дошла.
- Кто ты, дитя мое, - спросил у нее один из Богов.
- Почему вы допустили все то зло, что творится сейчас? Почему вы допустили, что моих маму и папу убили? Что мы вам плохо сделали?, - спросила девочка.
- А кто твои родители?, - спросил Бог.
- Я вас ненавижу, - и лна села на камень и заплакала.
Первый раз с того момента, как она начала свой путь.
- Но я не вижу их среди мира мертвых, - сказал Бог Мертвых.
- И я не вижу их среди мира живых, - вторил ему Бог Жизни.
- Мы не видим и тебя, ни в одном из миров, - сказали ей Боги, - Что ты хочешь от нас?
- Верните мне моих маму и папу!
- Но как мы их вернем, если их нет ни в мире живых, ни в мире мертвых?
- Да что вы вообще можете тогда?, - крикнула девочка, - Зачем вы нужны, раз такие беспомощные?
- Да как ты смеешь?, - начал один из Богов
- А ведь она права, - раздалось за спиной Богов.
Все посмотрели туда, откуда шел голос. Но только Тьму увидели они, густую, непрозрачную Тьму.
- Неужели вы не видите, что к вам пришла душа. Ее тело лежит в лесу, и даже звери не тронули его. Вы не можете ничего сделать с ее душой, - повторила Тьма и приобрела очертания молодой и красивой, наверняка красивой женщины.
А как может быть иначе?
- Мама!, - вскрикнула девочка.
- Иди ко мне моя маленькая, - сказала Тьма, - я твоя мама.
И девочка, а вернее ее душа рванулась к маме, ведь нет никого важнее мамы. Она бросилась ей на шею, и слезы, слезы катились по ее щекам. Вы скажете, что душа не может плакать? Может. Душа может плакать, потому что когда сильно любишь, ждешь и веришь, тогда все то человеческое, что было у души навсегда останется с ней. А тьма гладила ее по голове, расчесывала волосы и шептала нежные слова.
- Кто ты?, - спросил один из Творцов этого мира.
- Я Тьма. Я пришла в этот мир и мне не нравится то, что здесь твориться.
- Мама, а ты больше не умрешь?, - всхлипывая спрашивала девочка.
- Не умру милая, - отвечала Тьма, - мы теперь всегда будем вместе.
Тьма подняла девочку на руки, посмотрела в ее глаза и девочка заснула.
- Я дам ее душе силу, - сказала Тьма обращаясь к Богам, - силу, о которой вы не мечтали. Я дам ей все, потому что она одна смелее, чем все армии мира. И она моя дочь!
Тьма повернулась и ушла, унося девочку с собой. Боги переглянулись и продолжили заниматься своими божескими делами, пытаясь выправить ситуацию с напавшим на их мир Врагом.
А через год у напавшей армии начались необъяснимые потери. Кто-то ночью уничтожал караулы и разъезды. Под мечем или мечами неизвестных падали небольшие отряды, а большие несли потери, заставляя их укрываться в захваченных городах. Тогда и появился первый слух, что это Тьма вырастила свою дочь на погибель захватчикам. Но Боги не ведали, кто помогает им, что за сила вмешалась в их противостояние. И тогда они назвали эту силу Raging Soul, или Яростные Души…

- Дедушка Мур, - это внучка хозяина таверны, неизвестно как оказавшаяся среди слушателей, - а эти Души не причинят нам вреда?
Старик Мур погладил ее по голове.
- Нет, егоза, не причинят. Ведь ты не творишь зла, ты добрая девочка.
- Это все вранье, - на грани истерики закричал один из плащей, - какие Души? Старик, ты лжешь!
- Это всего лишь легенда, - покачал головой старый Мур, - а верить в нее или нет, это дело сугубо добровольное.
- Это тоже ложь?, - раздался спокойный голос.
Никто не заметил, как в таверне оказались новые посетители. Пятеро воинов, чем-то неуловимо похожих между собой, водрузили на стол, где сидела троица в плащах отрубленную голову.
- Ах, - раздалось по всей таверне, и к пятерке бойцов кинулись штатные вышибалы.
Сидевшая за столом тройка отреагировала быстрее, и вскочила со своих мест, доставая мечи. Вышибалы не успели добежать, как рухнули на пол под мощными ударами кулаков, где благополучно и долежали до развязки. Двое из трех кинулись в самоубийственную атаку на пятерку вошедших, а их главный, пользуясь суматохой и поднявшимся шумом, ринулся к выходу. Но уже у само двери, воин, которого отправила маленькая девочка резким ударом сбил убегающего с ног, а уже через секунду его вязали по рукам оставшаяся двойка.
Появившиеся так неожиданно бойцы тоже не задержались, и вскоре вся троица предстала перед глазами маленькой девочки.
- Помнишь меня, Дерума?, - спросила она.
- Я не понимаю о чем ты говоришь, - сплюнув ответил тот, кто хотел убежать.
Мощный удар в живот согнул его пополам, но удерживаемый с двух сторон он не упал.
- Говори с Госпожой вежливо, - мрачно молвил один из воинов.
- Тогда я тебе напомню, - ласково проговорила девочка, но от ее слов повеяло могильным холодом.
Посетители в таверне сидели не шелохнувшись. Кто-то стал про себя поминать всех Богов, даже самые пьяные протрезвели в один миг.
- Так вот Дерума, я видела, ты внимательно слушал рассказ старика. Напомнить, как ты казнил раненых?
- Так это ты?, - и в его глазах зажглась ненависть.
- Я, - ответила девочка, и, обращаясь к своим спутникам, - уведите их. Теперь с ними будет разбираться Мать.
Затем она повернулась к хозяину заведения, и на глазах у изумленных посетителей стала превращаться в молодую девушку. Бросила ему на стол кошель, который трактирщик поймал на лету.
- Это тебе за ущерб, - сказала она и посмотрев на лежащих вышибал добавила, - дай им на завтра выходной.
После чего прошла к выходу. У выхода склонив голову стоял один и ее людей.
- Благодарю вас сэр Brig, ваш план как всегда безупречен. Вы даже предусмотрели, что он кинется спасать свою шкуру.
- Рад служить вам, госпожа, - склонив голову еще ниже ответил Brig.
- Arneo, готовьте лошадей, мы отправляемся немедлено.
- Госпожа, - раздался голосок внучки хозяина таверны, - так это правда вы, Яростные Души?
- Да, моя милая, - ответила девушка, - это мы.
- Так значит, то, что рассказал дедушка Мур правда?, - и в ее глазах было столько вопроса, что не ответить было немыслимо.
- Ну почти все правда, - улыбнувшись ответила она.
- Э-э-э-э, простите Госпожа, - это старик Мур, - а как все было на самом деле?
- Почти все так и было, - получил он ответ, - пусть лучше все так и останется.
- Ожившая легенда, - проговорила внучка, - а что не так было?
Госпожа подошла к ней, погладила ее по голове, присела перед ней, что бы смотреть глазами в ее глаза.
- Что бы моя Мама могла вернуть мой народ к жизни, - сказала она, - я должна собрать не упокоенные души моего народа, которых, как ты помнишь, нет ни среди мертвых, ни среди живых. И только когда все, кто пал тогда защищая свой город, свой дом, своих детей, соберутся вместе, тогда мы снова обретем плоть.
Сказав это, Госпожа вышла, закрыв за собой дверь. В таверне хранилось молчание и только откуда-то издали ветер донес
- - А-у-у-у-у-ай-я-йа-а-а-а-а…

Ого круто,продолжение где?)))

ЛЕГЕНДА ВТОРАЯ

Свадьба была в самом разгаре. Уже сменились несколько раз музыканты, уже несколько раз меняли обувь дамы. Про количество съеденных блюд и выпитых бочек вина никто и не вспоминал. Комедианты, заполнявшие перерывы между танцами и вручением подарков, устало отдыхали за отдельными столами, что бы их никто из высокоприглашенных гостей не видел.
Наместник Императора в провинции Иллимия женил единственного сына. Женил его весьма удачно. Молодая невеста являлась дочерью единственной дочерью Императорского Казначея. Брак был по расчету, как судачили многие из приглашенных, но так, что бы их никто не слышал.
Тосты во здравие молодых поднимались один за одним. Но как и бывает, многие восприняли свадьбу, как лишний повод встретиться, обсудить те или иные вопросы. Небольшой гул витал от бесконечных разговоров витал под сводами столичного замка Наместника. Многие замужние дамы, вывели в свет своих дочерей, дабы присмотреть им жениха получше. Тоже можно сказать и про мамаш великовозрастных детишек мужеского пола.
В тихом углу сидел ничем неприметный человек, покуривая трубку. Персональный слуга, приставленный к нему, стоял невдалеке, но так, что бы видеть любое движение этого гостя. За весь вечер гость попросил только пару раз вина, а тарелка с овощами, которая была поставлена перед ним в самом начале торжества так и оставалась нетронутой.
Ожидали прихода Императора. Он должен был по негласной традиции присутствовать на всех торжествам первых лиц своей Империи. Возможно, что придет и с Императрицей. Ожидание затягивалось, что придавало нервозности многочисленным охранникам, которые под видом разносчиков сновали по залу, выискивая, не задумал ли кто лихого. Казалось бы, ну какие лиходей могут быть, когда все приглашенные известны, когда приглашение развозили личные приказчики Наместника, и старались вручить их лично. Не было ни одного перехвата ни приказчиков, ни самих приглашений. Тем не менее, начальник охраны Наместника хмурился все сильнее и сильнее.
Вера вечером, накануне грандиозного события, ему шепнули, что на Наместника готовится покушение. И что заказчиком выступает Теневая Гильдия. И все. Большего ему информатор сказат не смог. Ни какими силами собираются осуществлять задуманное, ни место. Известно было только, что Наместник не переживет свадьбу. С этой новостью начальник охраны и ознакомил того, кого обязан охранять по долгу службы. Наместник был не робкого десятка, и мог молниеносно принимать решения. Отменить свадьбу невозможно. Значит надо обеспечить такие меры безопасности, что бы мышь не могла проскочить. Что бы любая муха, случайно залетевшая на кухню, была тут же изловлена и прибита.
Рассмотрев предстоявший маршрут, в котором наибольшее опасение вызывало само бракосочетание, и выход из Храма к людям, начальник охраны расставил в толпе зевак столько своих людей, что казалось на оного горожанина приходилось по двое, а то и трое. Последовавший за этим проезд в открытой карете, хоть и добавил несколько седых волос главному охраннику, но тоже прошел без происшествий.
В залу, где должна была состояться свадьба, пускали только по приглашениям, что уже вызвало недовольство тех, кто привык к халяве. А последних и вправду было многовато. Наверное во все времена были есть и будут оставаться люди, которые на дармовщинку готовы поддержать любое мероприятие, будь то свадьба, рождение ребенка, совершеннолетие или похороны. Таковых пришлось отсечь, хоть, как уверяли привыкшие к дармовой выпивке и закуске, это, мол, негодно Богам, их просто выставили за дверь.
Единственные, кого пускали, и то, предварительно тщательно обыскав, так это разносторонних шутов, музыкантов и прочий люд, призванием которого было развлекать остальных. Не пустить их, это означало, что свадьба может и не получиться, так как придворные музыканты могли и не выдержать многочасового исполнения тех или иных мелодий.
Наконец появился Император. Он был один, без Императрицы. Сказав приветственную речь и вручив подарок молодым, он пожелал молодым плодиться и размножаться, и отбыл. Начальник охраны вздохнул с некоторым облегчением. Оставалась еще она церемония, когда гости начнут вручать подарки молодым и поздравлять родителей, после чего мероприятие можно посчитать законченным. И вот это-то как раз и не давало покоя главному охраннику. Человек, который сообщил ему сведения, обмануть не мог. Не было еще такого случая, что бы он обманул, или не сбылось его предупреждение. Не те люди, Теневая Гильдия, что бы откладывать задуманное, а значит, нападение должно было быть. Отравления охранник не боялся, поскольку все, что шло на стол к Наместнику, дегустировал он лично, правда, после того, как сперва продегустирует сам повар.
После визита Императора, свадьба стала клониться к завершению. Одними из последних, кто хотел потешить публику своим выступлением, стояли двое юношей в просторной одежде. Они подошли ко входу в залу и теперь смиренно дожидались своей очереди. Их уже обыскали, но поскольку у них с собой не было вообще ничего, то из допустили в небольшую комнатку, где ожидали своей очереди такие же как и они: скоморохи, шуты и прочий люд от искусства.
Начальник охраны уже видел их выступление в городе, и ему, по крайней мере их выступление понравилось. Юноши были нечто сродни канатоходцам. Воздушная акробатика всегда была популярна в Империи, и те, кто зарабатывал себе на жизнь подобным образом, всегда могли рассчитывать на миску с горячей кашей, как минимум. Правда и опасности эта профессия в себе таила не мало. Многие заканчивали свою жизнь на улице, с переломанными спинами, прося милостыню и подаяния.
- Долго еще?, - спросил один из юношей, который явно моложе.
- Да скоро, наверное, если вообще позовут, - ответил тот, что был постарше, и видимо, был в этой паре за главного.
- И стоило сюда вообще идти? Лучше бы на базаре выступали, - прдолжал ворчать младший.
- Я тебе сколько раз говорил, - вздохнул старший, - что тут, если мы понравимся, могут и заплатить щедро, и пригласить выступать в замок. А это, если ты забыл, как минимум, возможность показать себя, да и заработать побольше.
Младший вздохнул, поднял голову и уставился в потолок. Стражник, слышавший этот разговор, усмехнулся про себя. Ну да, а куда им еще идти то? Хлюпики, они и есть хлюпики. Ни меча поднять, ни щита. Зато вертлявые, что есть то есть. Наконец дверь открылась, и их позвали в залу, развлекать гостей.
- Уважаемые господа, - начал старший, когда они вышли на середину залы, - сегодня мы покажем вам совершенное владение грацией и пластикой.
Он повернулся к стражам и продолжил:
- Могу ли я попросить этих силачей, что бы они взяли копье по длиннее, да покрепче, и водрузили себе на плечи?
Начальник охраны кивнул головой, и двое мощных стражника, вышли в середину. На плечах у них лежало копье, длиной не менее трех метров.
- Этого достаточно?, - спросил начальник охраны.
- Вполне, добрый господин, - ответил юноша и обращаясь к своему напарнику, - ОррО, давай, покажи нам свое искусство.
- Слушаюсь, Schnaps Master, - поклонился ОррО, и подошел к копью, которое теперь выполняло роль шеста, и одним движением взлетел на него.
Широко расставив руки, он совершил, как бы разминаясь несколько приседаний, после чего крутанул сальто вперед. Публика ахнула, а удерживающие копье стражники слегка просели в ногах. Постояв пару секунд, он так же легко совершил сальто назад. Публика снова ахнула, а стражники покачали головами от некоторого изумления.
Пройдя по шесту к одному из краев, он приглашающе махнул рукой, и вот уже второй юноша стоял на другом конце шеста. Сделав по шагу на встречу, тот , который был постарше, сложил руки замком, а младший, шагнув, как на ступеньку, вдруг резко был подброшен вверх. Сделав на этот раз двойное сальто, он опять приземлился на шест. Публика хлопала, бросала монеты. Не обращая внимания на звон монет, который в другое время, несомненно привлек бы их внимание, парочка продолжила выступление. Все внимание публики было сосредоточено на двух акробатах, которые судя по всему, готовились показать какой-то уж совсем запредельный номер…
…Сидевший неприметным человек вдруг повернул голову и взглядом подозвал к себе слугу.
- Чего изво…,- слова застряли у него в горле, поскольку говорить, когда твоя шея стиснута мощными пальцами, а из груди, напротив сердца торчит кинжал вообще затруднительно.
Убив один движением руки так мешавшего ему наблюдателя, он оставил в груди кинжал, что бы тот, как пробка приостановил истечение крови, второй рукой он быстро и ловко отправил падающее тело под стол. Избавившись от наблюдателя, он резко повернулся, и осмотрел залу. Видимо, оставшись довольным увиденным, он достал черный шар и глядя в него прошептал несколько слов…
…Доспехи рыцарей, которые должны были изображать полностью экипированных и готовых к сражению воинов, вдруг ожили, и словно из ниоткуда в их руках появились взведенные арбалеты. Никто не успел ничего понять, как раздались первые жертвы, стали заваливаться на столы, соседей и просто пол. Самым первым, пронзенный арбалетным болтом горло пал наместник. Его главный охранник пережил своего господина буквально на считанную секунду.
Поднялась паника, гости метались по зале, кто-то устремился к выходу, а ожившие доспехи продолжали стрелять. Затем, как по невидимой команде, они бросили арбалеты и вытащили мечи. Стража, пришедшая в себя после столь неожиданной атаки, бросилась на перехват, что бы не допустить еще большего кровопролития…
- Ты ее видишь, - сквозь шум и женский визг донесся до ОррО голос Schnaps Master.
- Нет, ищу, - так же прокричал в ответ ОррО.
- Скорее, пока они тут всех не перебили!
Двое юношей, в мгновение превратившись в воинов, кинулись к ожившим доспехам. Ловко укорачиваясь от направленных в том числе и на них, ударов, а так же от стремящихся к выходу гостей, они пробивались туда, где первые подоспевшие стражники уже скрестили мечи.
- Вот он!, - крикнул ОррО.
- Бери его, - услышал он в ответ, - а я ищу нашу красавицу.
ОррО, сменил траекторию движения, и кинулся к человеку, который и устроил всю эту бойню. Хотя и мало кто мог бы услышать ОррО, но видимо он чем-то выдал себя, и человек повернулся к нему. Увидев направленный на него меч, он не стал убегать, а взмахнув руками на встречу, что-то выкрикнул в лицо набегающему на него воину и исчез, словно его подхватило и унесло ветром.
- Ушел, сука, - ругнулся ОррО, и, повернувшись стал искать глазами Schnaps Master`а.
С исчезновением таинственного человека, так внезапно ожившие доспехи, рухнули грудой металла. В пылу боя стражники продолжали рубить, но не получая ответа, и не убирая оружия стали осматриваться и ожидать дальнейших рапоряжений.
- Ты засек ее?, - спросил ОррО у Schnaps Master`а.
- Засек, - подтвердил Schnaps Master.
Они убрали мечи и вновь явились свету двумя юношами. Не обращая внимания на разбросанные деньги и украшения, которые потеряли стремящиеся к выходу дамы, они переглянулись, и пошли к выходу.
Выйти из залы, оказалось непросто. Прибывшее начальство и пришедший кое-как в себя жених, приказали никого не выпускать, и выход закрывали теперь дюжие стражники. Но разве это способно остановить тех, которые, могли менять внешность?

«Гады, гады, гады и сволочи», ругался старый некромант. Поминая всех богов, включая и проклятых навеки, он метался по комнате своего дома и не переставая проклинать и свою жадность, этих, не пойми как оказавшихся толи душ, тли живых, которые чуть не испортили, да что там, почти испортили всю операцию.
А ведь как все хорошо начиналось, а? И ничто не предвещало, что вот так, в самый последний момент, все его труды пойдут псу под хвост.
Он поселился в этом городе относительно недавно, и десяти лет не прошло. Начинал, как и все маги, зарегистрировавшись в магистратуре, с мелкой лечебной алхимии. И ведь никто не знал, что на самом деле под видом скромного мага скрывается один из самых могущественных некромантов современности. Почти полных пять лет ушло на то, что бы к нему привыкли, появились постоянные клиенты. Он не чурачился помочь и самым одиозным личностям, которых разыскивало правосудие. Правда, брал с них по повышенной таксе. А потом потихоньку донес до одной из самых неизвестных гильдий, до Гильдии Теневиков, что есть возможность выполнять и некоторые деликатные поручения.
Первую жертву, которую ему наметили, был ничего не подозревающий купец, чья женушка просто решила избавиться от надоедливого мужа. Через некоторое время, купец был зарезан по пути домой, а убийцу так и не нашли. Зато некромант обогатился еще одной душой, которую со временем подчинил себе.
Он вообще гордился своей коллекцией душ, которую он насобирал за все время своего существования. Кого тут только не было! Души купцов и дворян, крестьян и даже несколько душ тех, кто раньше принадлежал Теневой Гильдии. Этих последних, он приручал с особым пристрастием, благодаря чему знал о Теневой практически все. И в принципе уже готовил смещение Магистра Теневиков, когда решил подзаработать еще немного денег. Даже не так – заработать много денег. Ибо жертва, которую ему наметили, стоила очень много денег.
Заказ выглядел только с виду простым, убить старого наместника на глазах у всех. Что бы потом было проще договориться с новым. Он перебрал все варианты, и решил остановиться на временном вселении душ в доспехи. Сперва задача казалась непосильной, ведь что бы вселить душу, предмет должен быть живым. Нельзя вложить душу в камень, она сразу же умирает. Долго думал некромант, пока не придумал гениальный план. Ведь если он будет находиться рядом, то может поделиться силой, и продержать души, столько, сколько требуется, пока они будут выполнять его приказы.
Осталось решить вопрос, как попасть к Наместнику. И объявление о свадьбе его сына пришлось как нельзя кстати. Нет, его специально не приглашали. Пришлось пожертвовать одной душой, которую он вселил в лошадь Наместника. Именно она и передала ему, что приглашения будут развозить специальные люди. А потом он узнал и кому разосланы приглашения.
Дальше было делом техники. Придя в дом одного из приглашенных, ровно за сутки до описываемых событий, он попросту умертвил его, забрав в специальное хранилище душу. После чего, принял облик убитого, и отпустил всех слуг по домам, объявив выходной. Под маской убитого, он и пришел на торжество, где в коробке, специально заказанной под подарок, и пронес необходимое ему количество душ. Осталось только выждать удобного момента.
Первые признаки того, что все идет не так, как задумывалось первоначально, он обнаружил еще при входе в зал. Необычно большое количество стражников. Маги, которые сидели невдалеке как от молодых, так и от самого Наместника, плотно прикрывали последнего от любой магической атаки. Решив выждать, он сел в дальний угол, сославшись на плохо самочувствие, где к нему и приставили персонального слугу.
Наблюдая за работой стражи, некромант мысленно недоумевал, что, собственно происходит. Понаблюдав некоторое время, он понял, что страже известно о покушении, значит, а что это собственно значит? Аванс получен, надо отрабатывать. Можно, конечно, и просто по тихому лишить Наместника жизни, но это будет ударом по его самолюбию. Нет, раз публично, значит публично.
Момент представился не скоро. Свадьба неумолимо начала двигаться к своему финалу, когда одними из последних, в зал зашли двое молодых акробатов. Он тоже видел, правда мельком, их выступление в городе. Его тогда весьма заинтересовала молодость и ловкость этих парнишек, и он уже прикидывал, как можно будет использовать из души, если их умертвить, как тревожный колокольчик в его сознании тренькнул достаточно сильно.
Что же вызвало в нем тревогу? Вроде все как обычно. Гости пьют и закусывают, где-то вон уже болтают на совсем отвлеченные темы. Что же его насторожило? Паника липкой змеей стала вползать к нему сперва в грудь, потом стала распространяться на желудок. Некромант обратил внимание, что практически все внимание гостей направлено на выступление этих бродячих акробатов. Пора!
Первая часть прошла успешно. Так мешающий ему слуга, был убит кинжалом, после чего достал шар с душами и прошептав заклинание, выпустил их. Подождав, пока души не заняли все стоящие доспехи, он отдал команду действовать. И ведь как удачно все началось! Первые выстрелы из арбалетов практически обезглавили все собрание. Убит Наместник, убит его главный охранник. Убит Казначей. А дальше он просто отдавал команду стрелять, для создания паники.
Колокольчик уже звонил в набат, когда он опустив чуть контроль, и ослабив управление, посмотрел туда, откуда вопила интуиции об опасности. Прямо на него шел воин, и при взгляде на последнего он понял, ЧТО так не давало ему покоя. Воин был ни мертв ни жив. Непонятно как обретенная в плоть душа шла прямо к нему, сжимая меч. На какой-то момент он бросил контроль душ, и стал шептать заклятие мгновенного переноса. Он успел. Правда при этом ему пришлось бросить все души, которые он так тщательно отбирал для этого задания. Но главное он успел уйти.
И вот теперь он бегал по комнате и проклинал все и всех. Во-первых, кто были эти непонятные для него души? Кто их нанял? В том, что они пришли за ним, он понял сразу и безоговорочно. Что им надо? А вернее не им, а тому, кто их послал? Кроме того, он потерял контроль над частью душ, которые теперь разлетелись кто куда.
Он быстро стал восстанавливать связи. Так, есть! Одна душа, которую он привязал крепче остальных, стала, явно сопротивлялась, возвращаться назад.
- Иди ко мне, - шептал он, - иди сюда, к своему папочке. Ты же не хочешь оставить меня сиротой!
Душа, которую он подтягивал, как рыбак тянет крупную рыбу, отчаянно сопротивлялась. И если бы не мощные заклинания, наложенные на нее, она непременно бы ушла. Пртивостояние длилось почти час, но опыт некроманта, с учетом того, что по одному, удерживающему заклинанию, он посылал и другие, которые причиняли боль и ослабляли контроль души, сделали свое дело.
- Хотела смыться?, - задал некромант риторический вопрос, - а не вышло. Ты, видимо забыла, что я могу причинить тебе такую боль, такую муку, что ты будешь у меня первой сумасшедшей душой.
С этими словами некромант грубо запихнул душу во временное хранилище и опустился на стул. Так, первым делом забрать все оставшиеся души. А перед тем, как уйти отсюда, устроить тут пожар. Пусть все сгорит синим пламенем. И он опять вернулся к тому моменту, откуда все пошло не так. Теперь придется менять личину, начинать все заново. Но ничего, времени у него хватает, ведь время для него ничего не значило.
Он встал, достал большую сумку, больше похожую на сундук, открыл ее. Сперва, на самое дно, он уложил заполненные вместилища. Потом уложил деньги, которые необходимы на первое время. Остальная часть золота давно была припрятана в недоступных для простых смертных местах, к тому же охраняли его накопления парочка душ. Сменное белье, обувка. Некоторые магические эликсиры, снадобья. В отдельный карман он положил свои книги и наблюдения. Он уже собирался закрывать свою сумку, как в доме миллионами соколков, по направлению внутрь, лопнули стекла, и вслед за лопнувшими стеклами в дом ворвалась та самая парочка, от которой он так спешно ретировался двумя часами ранее.
- А вот и наш чернокнижник, - весело сообщил тот, которого называли Schnaps Master, - ОррО, ты не находишь, что господин хороший куда-то собирается?
ОррО, не терявший времени, туже кинул на некроманта легкое заклинание, которое не позволяло последнему применить немедленный телепорт.
- Знаешь, - так же весело ответил ОррО, - мне кажется, что он никуда не собирается Master`s. Он же воспитанный человек, и поэтому любезно согласится пройти с нами.
- Вы кто такие? Кто вам заплатил? Я заплачу больше, - быстро заговорил некромант лихорадочно перебирая варианты, как быстрее отсюда ретироваться. То, что он сможет захватить и подчинить себе эти души, он не верил и сам.
- Ты все равно не поверишь, - ответил Schnaps Master, - даже если мы скажем. Так что кончай разговоры, и будь любезен, одень САМ вот это.
В руке Schnaps Master`а покачивались путы. Некромант стал медленно пятиться задом, стараясь приблизиться к двери. Неуловимым для глаза движением, напоминая размытую тень, Schnaps Master` и ОррО начали свои движения. ОррО, создавая ложный выпад в голову, резким перекатом ушел в ноги, и некромант покатился по полу. Schnaps Master` двумя прыжками одолел разделяющее их расстояние, и одним движение надел путы на некроманта. В следующее мгновение рот пленника был забит тугим кляпом, дабы избежать ненужных прочитанных заклинаний. Некромант вытаращил глаза, пытался что-то промычать, но державшие его путы не позволяли ему шевелиться.
- Полежи пока, - сообщил некроманту Schnaps Master, - а мы пока заберем то, что тебе не принадлежит. как ты думаешь, ОррО, куда он мог положить вместилища?
- Я полагаю, - ответил ОррО, - что он уже собирался покинуть свой дом, а значит все самое ценное у него в багаже.
- Я полагаю так же, - сказал Schnaps Master. – Ты уже связался с Госпожой?
- Да, и через минут десять она будет тут.
- Что ж, а мы пока приступим к осмотру этого милого дома.
Стоявшая почти по средине комнаты сумка, которую некромант так и не успел закрыть, теперь подверглась разбору. Отдельно сложены амулеты, записки, которые пленник так старательно берег. Золото же наоборот, было небрежно отброшено в сторону. И вот наконец, с самого донышка, аккуратно держа в руках, по одному стали доставать вместилища душ. Именно за этим занятием их и застала вошедшая с небольшой свитой госпожа.
- Госпожа, - поклонились Schnaps Master и ОррО.
- Вы нашли ее?, - спросила вошедшая.
- Да, Госпожа, она здесь, - с этими словами Schnaps Master бережно протянул одно из вместилищ.
- Потерпи секунду, милая, - прошептала вошедшая, и прочитав короткое заклинание стала открывать вместилище.
Некромант во все глаза смотрел на происходящее, и не мог поверить. Он, отдавший изучению некромантии столько лет, впервые видел подобное. Вывободившаяся душа вылетела из вместилища, и быстро осмотрев, где она оказалась постаралась скрыться в открытое окно.
- Стой!, - крикнула открывшая вместилище Госпожа, - Вернись!
Душа пленницы, уже рванувшая к окну резко обернулась.
- Ты?, - только и смогла выговорить она, - но как? Кто-то смог выжить? К нам пришла помощь?
- Нет, - по щекам Госпожи потекли слезы, - мы полегли там все.
- Но я вижу тебя. Этих людей, которые с тобой, я тоже знаю. Как?, - снова спросила душа.
- Пойдем с нами, я все тебе расскажу.
- Куда?
- Туда, где мы свободны, туда, где мы возродимся!
- Но мы же мертвы!
- Это не так – просто ответила Госпожа. – Посмотри, вот Schnaps Master и ОррО, которые тебя нашли и вызволили из плена этого мерзкого чудовища. Вот со мной Калиф и Abzac. А дома тебя ждут твои друзья.
- А с этим что будем делать, Госпожа?, - спросил Abzac.
- Думаю, что его судьбу будет решать наша El tequila, - ответила Госпожа, - хотя я лично, предлагаю поместить его душу в этот сосуд, и пусть ее дальнейшую судьбу решает Мать-Тьма. А у нас и так достаточно дел.
И странные нежданные гости этого дома обняв свою найденную подругу, вышли на улицу, где их ждала карета и оседланные кони.
Карета успела выехать за городские ворота, когда их нагнал Schnaps Master.
- Ты чего так долго?, - спросила Госпожа.
- Не люблю незаконченных дел, - ответил Schnaps Master.
- И как же ты их закончил?, - поинтересовался ОррО.
- Отпустил души остальных, - пожал плечами Schnaps Master, - и выполнил последнюю невысказанную просьбу нашего гостя.
- Это какую?
- Думаю, что как только мы заедем вон на тот пригорок, с которого открывается чудесный вид на город, вы сами все увидите.
- Ты поджег его дом, - утвердительно сказал Калиф.
- А ты откуда узнал?, - спросил Schnaps Master.
- Уж больно довольное у тебя лицо, - ответил Калиф.
Карета и сопровождающие ее спутники заехали на указанный пригорок и остановились. Бросив взгляд на город, они увидели разгорающийся пожар, издали похожий на небольшой огонек. По щекам El tequila текли слезы.
- Ну все, все уже позади, - сказала Госпожа, и карета продолжила свой путь.

ЛЕГЕНДА ТРИ. О ВЕРНОСТИ И НАДЕЖДЕ..

- … за выдающиеся заслуги перед Империей жалую Вам земли в долине Равон с лесами, лугами и рекой. Владейте во благо Империи!
Речь Императора была пафосной и изобиловала такими словесными поворотами, что ему мог бы позавидовать любой дипломат современности. А ведь, собственно, вся речь сводилась к совсем простому вопросу. Барон Ларуж расширил границу Империи и подал прошение на присвоение вновь присоединенных земель себе. Поскольку земли лежали далеко от столицы, а семейство у барона было огромным, Император с радостью даровал ему эти земли. Тем более, что обязанностей на бароне лежало много, а налоги шли Императору.
Через неделю, после вручения барону бумаг, подтверждающих владение землями, барон со свитой отбыл в свои новые владения. Дел предстояло много, надо было строить замок, переселять крестьян. Барон надеялся прихватить еще земли, если не обнаружится соседей. Земли много не бывает. Вместе с ним отправились и двое его сыновей…

Через пятнадцать лет, после описываемых событий.

Пастух гнал стадо на новое пастбище. Собаки, которые издревле помогали пастухам в этом нелегком деле, а заодно и охраняли от волков, послушно бежали позади и с боков, собирая отстающих животных. Впереди появилась излучина реки, а там, чуть пониже, нашли брод. И сейчас пастух собирался перегнать стадо на это пастбище.
До реки добрались без происшествий. Даже брод пересекли на удивление быстро. А вот дальше стадо отказалось идти на поле. Ни плеть пастуха, и собаки, не могли заставить стадо зайти на поле. Коровы старались обежать по кромке, некоторые жалобно мычали и пытались перейти брод назад. Удивительное другое, собаки тоже отказывались сопровождать пастуха на поле. Так и не поняв в чем дело, пастухи угнали стадо обратно.
На следующий день повторилась та же самая история. Животные категорически отказывались заходить на поле. Пробовали скосить траву и дать животным, но и есть скошенное коровы отказывались. Тогда решили пригласить служителя божьего.
Прибывший из храма неподалеку священнослужитель, выпил вина, поел, а потом пошел на поле. Совершал какие-то пасы руками, ходил из одного конца поля в другой, но так ничего и не сделал. В итоге он заявил, что тут ничего нет, и почему коровы не идут на поле он не знает. Покривившись, крестьяне отпустили его восвояси. На поле по прежнему животные не шли.
Со временем на указанном поле перебывали священнослужители всех доступных религий, несколько провидцев, шаманы, шарлатаны, и многие, кто брался за эту задачу, но так и ушли посрамленными. Крестьяне плюнули в итоге на поле как на выпас, и решили перепахать. На следующий год перепахать не получилось. Лошади отказывались идти на поле. Приезжал и сам старый барон Ларуж, но только подивился и уехал в замок.
А ближе к середине лета, через деревеньку проходил некий шаман. Остановившись на ночлег в доме старосты он и узнал эту загадочную историю с полем. Утром, не принимая пищи, он взял некие амулеты и вышел к полю. Разложил амулеты, сжег благовония и стал ждать…

… Вы думаете, что души не видят сны? Вы полагаете, что души, которые не нашли упокоения, скитаются по всему миру? Тогда вы ничего не знаете о душах. Души, как и живые люди, умеют плакать и смеяться, любить и ненавидеть, видеть сны и мечтать.
Так и случилось с душой человека, который всем своим сердцем любил свой город, свой народ, свою семью. Они все погибли, погибли в бою, с оружием в руках, а внуков он так и не дождался. Командуя обороной города, небольшая армия и ополчение под его руководством, смогли нанести максимальный урон врагу. И долго еще враги с содроганием вспоминали город, который предпочел умереть, но не сдаться.
Сколько еще будет таких городов? История будет знать немало городов, умерших вместе со своими детьми. Но прежде падут в бою защищавшие его мужи, а жены и дети будут проданы в рабство. И лишь тогда рухнут стены города. Но это все еще будет впереди, а наш рассказ о том далеком прошлом, когда смерть предпочитали рабству, когда фраза «Честь превыше всего» была смыслом жизни и символом смерти. Красивой смерть. Смерти, достойной как человека, так и созданного ими города.
Тогда первый раз земля, на которой стоял город, была перепахана и засыпана солью, что бы даже трава не могла расти на этом месте. Месть победителя. Какие странные слова, но так и было. И долго еще на теле земли была рваная, обгорелая рана, на которой не было ни единого зеленого стебелька.
А эта душа продолжала видеть сны. Вернее сон. Один и тот же сон, который повторялся на разные лады из ночи в ночь. Город, окруженный вражеским войском, и выбор: умереть или стать рабом. Душа обыгрывала проигранное сражение, искала самые хитрые ходы, меняла тактики, меняла стратегии. Результат был один и тот же – город пал.
Тогда душа меняла начальные условия, и все равно итог один – проигрыш. И вот уж не зная в который аз, душа опять поменяла условия, поменяла оружие, и… Победа. Вот оно, решение – требовалось новое, более лучшее оружие. Но, увы, время, время было упущено.
После того поражения, души, неприкаянные уши искали упокоения и не находили его. И если бы не душа воина, которая и после смерти тела старалась поддерживать порядок. Но время, которое в обычной жизни лечит многие травмы, здесь играло на другой стороне. Постепенно души тех, кто рядом сражался и умирал, теряли надежду. Сперва они верили в то, что кто-то смог избежать общей участи, но время ослабило веру и души начали свое бесконечное скитание.
И вот настал момент, когда душа, командовавшая армией оборонявшихся, осталась одна. Уже давно поросло травой перепаханное поле, уже никто из живущих не помнил, что здесь когда-то был город, а душа видела его. Видела стены и улицы, дома и смеющихся людей. Она сошла с ума? Кто-то скажет, что да. Мы не в праве судить.
А потом невдалеке появилась деревенька. И тогда душа пришла к людям со словами, о том, что здесь произошло много веков назад и просила, умоляла не тревожить память умершего народа и его города. Но люди не слышат голосов из мира духов, это дано только единицам. Обиделась ли душа? Этого не знает никто. Но только она всеми своими силами пыталась что-то рассказать, что-то объяснить. Но люди, повторю еще раз, оставались глухи.
Затем, когда стали приходить те, кто выдавал себя за великих волшебников и магов, пытаясь дешевыми фокусами прогнать хранящую память душу, она только посмеивалась над этими неуклюжими попытками. До тех пор пока не пришел шаман.

…- Кто ты?, - спросила душа не надеясь на ответ.
- Люди зовут меня по разному, - ответила душа шамана, - но я хочу спросить и тебя, кто ты?
- Давно, очень давно, меня звали Brig,- ответила душа, - зачем ты пришел?
- Я пришел просить за людей, которые живут в деревне, что расположилась за рекой. Почему ты не пускаешь их на поле.
- Поле? Да, поле. Сейчас здесь поле. А раньше тут был город. Город который погиб, как погибли и все мы, кто защищал его. Как погиб весь наш род.
- Но здесь всегда было поле, - возразил шаман.
Душа, казалось, что она горестно повздыхала, после чего произнесла:
- Пойдем, я покажу, если ты в состоянии видеть и говорить со мной, то может ты сможешь увидеть и то, что вижу я.
И две души, одна, которая давно лишена тела, неприкаянная, и вторая, чье тело находилось в трансе, медленно уходили в поле…

… Городские стены, больше предназначенные для отражения молниеносных набегов, чем для выдерживания продолжительной осады медленно вставали из небытия. Появились дома, сараи, по улицам небольшого, но опрятного города засуетились прохожие. Радостный гомон детворы, серьезные фразы взрослых, женский и девичий смех, оживленный крик торгового зазывалы.
Картинка сменилась. И вот уже у города стоит огромная армия, и парламентер требует открыть ворота и принять нового бога. Слышен отказ в категоричной форме и затем начинается первый штурм. Вот первые жертвы с той и другой сторон, но видно, что нападающие чаще падают и не могут подняться.
- Вот здесь, - слышит душа шамана, - когда враг осуществил первый прорыв через городские ворота, двое бойцов, Калиф и Abzac встали и сдерживали противника почти трое суток. Даже уже ертвые, они умудрились забрать с собой не менее десятка врагов каждый…
- А вон там, когда двое воинов держали проход, не давая врагу ворваться в город, Lawyerrr, Schnaps Master, Dreniar и ОррО осуществили контрвылазку. Ни один из них не вернулся, но с тех пор противник всегда оглядывался назад, даже когда шел атаковать…
- Вот на этом самом месте раньше была вышка, на которой пали лучники. Они не могли уже держать в руках меч, поэтому стреляли с вышки, и сгорели вместе с ней, поражая врагов до последнего…
- А здесь, когда стало ясно, что город не удержать, пали и его последние защитники…
Душа шамана видит, как остатки защитников, во главе с Brig, отражают одну атаку за другой. Как количество трупов вокруг них превращается в горы, как скользят от крови рукоятки мечей и топоров, боевых дубин. Как падают сломанные, не выдержавшие мощных ударов, щиты. Вот их осталось десяток, пятеро. Трое, которые стоя спиной к спине поют свою последнюю песню, поражая врагов, уже не надеясь на победу, а только стараясь не упасть, что бы меч не проткнул спину друга. Вот их осталось двое, один… Все… Последним пал Brig, пронзенный тремя копьями сразу. Но даже уже умирая он захватил с собой одного из убивших его…
И снова смена картины. Разгневанный вождь отдает приказы казнить тех немногочисленных пленных, которых удалось захватить. Среди них дети. Его сверкающие гневом глаза еще долго будут преследовать душу шамана.
Вот вождь достает огромный меч и идет на одного из своих починенных, а тот, пятясь назад, пытается оправдаться:
- Мой вождь, их мало убить, их еще нужно повалить, что бы они упали…, - взмах меча и голова военноначальника, который командовал штурмом города покатилась, отделенная от шеи.
Много позже, практически слово в слово германский кайзер Вильгельм повторит эти слова про русских солдат, и этой фразой войдет в историю…

… - но ведь это было давно, так давно, что уже никто и не вспомнит, - душа шамана, впечатленная увиденным, продолжает разговор.
- Давно, - соглашается душа Brig, - но разве не осталось в людях скверны, которую несли с собой почитатели нового Бога?
- А знаешь ли ты, шаман, - продолжала душа, - каково это, видеть, как все то, что ты любил, горит, а тела твоих друзей и любимых терзают дикие звери? А знаешь ли ты, каково это попытаться схватить бесплотной рукой меч, а рука проходит сквозь него, и тебе остается только выть в бессильной ярости?
- Нет, - продолжает душа, - я не могу предать памяти. Уходи. Мы не понимаем друг друга.

… Шаман вернулся в деревню через неделю, поседевший и исхудавший и почти не держащийся на ногах от голода. Всю неделю он просидел в трансе, и теперь, люди жаждали узнать, что же такое он видел, что стал совершенно седым. Только на третьи сутки шаман пишел в себя.
- Что, что ты там видел?, - спрашивали его.
- Я видел горе и смерть, - ответил шаман, - самое лучшее, что вы сможете сделать, это посадить яркие маки, которые будут напоминать всем о том ужасе, что творился тут много веков назад.
И шаман ушел. А люди последовали его совету, и засеяли поле маками. Так и закрепилось в народе название поля – Поле Кровавых Маков.
А оставшаяся опять в одиночестве душа последнего защитника города, продолжала видеть сны. Видеть сны и ждать. Ведь время для нее ничего не значило.

…- Спи, моя деточка, спи,
Ночью звезды зажгли для тебя
Яркий костер завтрашнего дня…
Сквозь сон душа Brig вдруг услышала старую детскую колыбельную песню, которую пел только его народ. Но ведь никто не знает ее слов. Даже язык наверное давным давно забыт!
… - Завтра ты встанешь рано с утра
Завтра ждет тебя множество дел
Ты набирайся сил за время сна…
Но этого не может быть. Душа Brig вскочила на ноги, и посмотрела в ту строну, откуда доносился голос. На поле стоял шатер, ядом паслись двое черных, как сама ночь, коней. Песня доносилась из шатра. Душа рванулась вперед, к шатру. Полог шатра откинулся и из него вышла женщина, которая держала на руках меленькую девочку. Это она, она напевала ей ту саму песню! Девочка открыла глаза и посмотрела на Brig`а.
- Здравствуй, Brig, - совсем просто сказала девочка, - желаю тебе удачи в охоте, доброй земли и большой семьи.
- Спасибо на пожелании, - автоматически ответила душа, - и тебе сильного мужа, крепкого дома и неугасимого очага.
- Я же говорила, - сказала девочка женщине, которая так и не отпустила ее с рук, - он все помнит, он не забыл.
- Да, дитя мое, - ответила женщина, - ты права. Твой народ действительно силен не только телом, но и духом.
Девочка слезла с рук и подошла к Brig`у, поклонилась, как было принято много-много лет назад. Так же Brig поклонился в ответ. Всмотрелся в знакомые черты, знакомые одежды своего народа.
- Я знал, - прошептала душа, - я знал, что кто-то выжил, что не могли мы просто так уйти. Все эти бесчисленные годы я ждал.
Девочка покачала головой.
- Все, так как ты говоришь, и все не так. Я тоже умерла. Моя мать лучше расскажет.
- Мать? Но она не похожа на женщин нашего народа!
- Она пришла к богам, - наконец сказала женщина, которая держала девочку на руках, - и ее сила была настолько велика, что она дошла, не она. А ее душа. Так же как и твоя, которая не смогла забыть все, что было пережито, так и ее душа жаждала задать вопрос Богам. Но ваши Боги оказались глухи, они смотрели, но не видели. И тогда я, видя чистую душу и первородную силу этой маленькой девочки, которая не побоялась бросить вызов не пришедшим Богам, решила, что негоже оставить ее там.
- Прости, Brig, прости, что так долго я шла сюда. Я верила, я надеялась, что кто-то да остался на месте нашего города, и вот встретила тебя. Но где все остальные?
- Сперва мы все были здесь, - печально ответил Brig, - но года складывались в десятилетия, десятилетия складывались в века. Постепенно все разбрелись. Иногда заходят, навестить, расскажут последние новости. Это я тут остался. Один. Соседи правда, вон деревенька…

…А утром жители деревни увидели картину, которая еще долго будет им казаться нереальной. Двое всадников, суровый, могучий воин в сияющих доспехах и неземной красоты девушка, так же облаченная в доспехи, восседающие на двух черных, как сама Ночь, конях, проехали через деревню. Поле, которое вызывало столько вопросов, которое назвали Поле Кровавых Маков, вдруг расцвело белоснежными цветами…

Всадники остановились на ночь на опушке леса. От места, где когда-то стоял их город, и который они смогли сохранить в памяти, было более двух переходов. Воин поставил палатку, развел костер.
- Ложись спать, - сказала девочка, которой не было смысла принимать облик взрослой, - пусть тебе присниться дом.
Воин послушно закрыл глаза и погрузился в сон. И снова город, окруженный вражеским войском, и выбор: умереть или стать рабом. Но теперь все будет иначе…
Все.
Будет.
Иначе.

ты крут )))) очень крут! %)

несомненно крут)

зачитался)

Я старался, спасибо.